8
И. Ковыль-Бобыль
Вся правда o Распутине
Часть I
РАСПУТИН КОНОКРАД И ХЛЫСТ
7. ОПЯТЬ НА РОДИНЕ
Спустя года два Параша получила от Распутина письмо "спиридачею" Кешке Скокореву». Он писал: «Милой мой друг Кеша. Скоро приеду y Тюмень. Не выезжай никуда. Жди. Выезд пошлю телеграмм. Григорий».
Григорий действительно через неделю послал телеграмму, a четыре дня спустя и сам приехал.
Встреча Кеши и Григория была y Параши. Григорий был неузнаваем: в шелковой голубой рубахе, поддевке и лакированных сапогах. Кеша так и ахнул, увидев приятеля.
— Ну, Григорий, не ожидал! Да разве святые такие бывают, в лаках да шелках!
— Таперя я, миляга, стал на настоящую дорогу. Сюда приедут из Питера две барыни. Одну Аннушкой зовут, c этой я хорошо знаком, другая Катя, ту не знаю, впервой сам увижу. Хотят на «радение» посмотреть, a можа, и сами «порадеют». Орудую, Кеша, скоро-скоро высоко-высоко излечу. До царских палат достиг, c царем, царицей компанию вожу. Вот баба-то царица —изюменка!
— Не можа быть. Не врешь ли ты, друг? B ца-а-а-рския-я-я пала-а-ты, вот так штука! Вот это я понимаю!
— Э, миляга, не то ишшо будя... Аннушка все оборудовала. Король-баба, молодчинище, все может! У нас тапеpя окульклизма идет. Все занимаемся — царь, царица, Аннушка, енералы придворные, и я тут c ними.
— Какая такая кульклизма?
— Этта, милой, дело сурьезное. Сразу тебе не растолкуешь. Надо ее понимать. Короче говоря, этта такая наука. Кто ее произойдет, может c упокойниками разговаривать. Меня Аннушка долго учила. Таперя я могу c каким угодно упокойником разговор иметь, потому я таперя мидиум... Дело очень серьезное. Правду говоря, и я тоже ишшо плохо понимаю. Таись не то што плохо, a как 6ы тово... 6ыдто...
— Ишь, чего ты разделываешь. Нет, мне энтой навуки не понять.
— Куда тебе! Говорю — дело очень сурьезное.
— Касательно же других делав, примерно по бабьей части, тожа y них там по-иному, даже говорить не хотца. Да я их привожу в расейскую веру. Ну, перейдем к делу. Вот, Кеша, тебе полста рублев. Поезжай в Савотеево. Беспременно штоб Анфиса здeся была как можно скорее. A вот ишшо сто — это тебе на лопать(лопать — одежда y сибирских крестьян,вор. жарг.). Купи все, што надо. И возвращaйся скорее. Накажи Анфисе, штоб газету взяла. C Богом, милой!
Кеша простился и ушел, взволнованный и ошеломленный всем тем, что рассказал ему Гришка.
Григорий между тем пригласил Парашу и стал ей наказывать:
— Ты уж, Параня, тово, постарайся! Комнаты убери чисто-начисто, полы вымой да никого из шпаны( шпана — мелкие воры,вор. жарг.) не пускай. Штоб разные сладкие закуски были, шимпанское купи. Фрухты тожа: пильцины, яблоки, словом, што найдешь. Тут две барыни питерския приедут. Большия тыщи y них, за сармаком остановки не будет.
— Ой, чо еи седни выдумал, Сухостой окаянный! Беспутная ты голова, Гришка, как был, так и остался. Да не изволь беспокоица, усе в порядке будет.
— То-то, смотри, в грязь мордой не ударь!
— Не ударю, небось. Не «радеть» ли у меня собираешься? - таинственно спросила Параша.
— Будет и это. Смотри не болтай, дело сурьезное. На вечерке будет Анфиса из Савотeева, Кешка, две барыни, o которых сказывал, да монах, приятель мой, Варнава.
— Чудеса! И пройдоха же ты, Григорь Ефимыч, люблю таких. Не велика будет компания, и нельзя сказать, штаб очень честная.
Со стороны Распутина последовал определенный жест, от которого Параша вздрогнула и, плюнув ему вслед, игриво и c кокетством сказала:
— Ну, и сукин же ты сын, Гришутка! И кто же сyпротив тебя из нашей сестры устоять может... Искусители..
Через неделю приехал Кеша c Анфисой. Сообщили Гришке.
Он через посланного дал знать, чтобы к вечеру все было готово и
зайдет проверить. Все стали суетиться. Параша сходила в магазин,
купила все, что требовалось. Стали мыть, чистить, приводить в порядок весь дом.
Наконец, Параша приготовилась, как могла, и ожидала гостей. Анфиса была тут же и помогала убирать стол, покрытый белой Чистой скатертью. Пришел Кеша. Он также стал неузнаваем: новые лакированные сапоги, шелковая синяя рубаха, пояс, украшенный серебряным набором, в поддевке, румяный, чисто выбритый — молодец хоть куда. Он немного волновался, не зная, как держать себя в обществе питерских барынь.
Пришел и Григорий и засуетился.
— Ну, как, готово? Есть все — закуски, фрукты, вино? Кажись, все как быть следует,— добавил он, осмотрев комнату и стол. «Газету» принесла? — спросил Анфису.
— Есть. Што ты затеваешь, беспутный? Како тако радение c винищем?
— Брось, Анфиса, ломаться. Не седни знаю тебя. Проси Бога, штоб хватило на твою утробу.
Анфиса тихо засмеялась, потупив невинно глаза.
— Што ж, пусть по-твоему, будем радеть по-новому,— ответила она, не поднимая глаз.
Распутин подошел к ней и стал что-то шептать ей.
— Ладно, ладно. Знаю, все изделаем, не беспокойся. Ученого учить — только портить.
— Вот што, братие. У нас уроде вечорки, прочтем «газету»,
помолимся, «порадеем» малость, если барыни не заупрямятся. Да не думаю, за тем приехали. Одну я знаю, любитeльница большая, толстая такая, Аннушкой звать, хоть хлебом не корми. Другая, Катюша, ту в первый раз вижу. Одного поля ягоды, как
я понимаю. Ролии так распределяю: Кеша будет c Катькой, я c Аннушкой, Анфиса c Варнавой.
— A меня-то ты, кавалер, забыл? Смотреть на вас, беспутных, да облизываться буду! Во мне тоже кровь играет,— рассердилась Параша.
— Эк затараторила. Ты не нашей веры и ничего не понимаешь. Это не распутство, a служение Господу Богу и во его имя умерщление плоти.
— Какая, подумаешь, мудрость мерщление ваше. Расприкрасно и я могу голая вертеться, a потом спать всю ночь c мужиком. Мерщление, тожа. Коли так, я всех вас к чертовой матери, паскудов...
— Ладно, ладно, не трещи, сорока. Приведу к тебе. Монах еще тут один есть, Илиодором называется. Жулик только, не люблю его, да што c тобой, дурой, делать. Надо позвать.
— Так-то оно лyчша, a то — мерщле-e-ение, падy-y-машь...
ЧТО ЕЩЁ ПОЧИТАТЬ:
Сто позиций любви на одном
рисунке.
Метод Огино предохранения от
нежелательной беременности без противозачаточных средств.
Д.Рубен.Все,что вы всегда хотели знать о сексе,но боялись спросить.
8
|